Всю поездку в Венгрию мы бурчали, что музеи тут чисто символические, смотреть не на что, и честно говорю, я уже и не ожидала многого. Так что увидев на окраине городка колоссальнейший псевдо-средневековый замок, утопающий в буйной зелени и цветах, мы просто потеряли дар речи.
Причем то, что мы увидели в первый момент - это только вершина айсберга. Можно судить по макету:
Там и крепостные стены, и башни, и сад, и часовня - целый комплекс.
Но самое большое изумление вызывает романтическая история, стоящая за этим грандиозным сооружением, посвященным жене Йене, Илоне.
Бори построил этот замок практически в одиночку, собственными руками (иногда он нанимал нескольких помощников).
Строительство длилось 40 лет, с 1912 по 1959 (с перерывом на Первую мировую войну), по его собственному проекту. Средства на него он получал, продавая свои картины и скульптуры. Использовались передовые тогда материалы, очень много железобетона, из которого отливались статуи, вазы, перила, башни, лестницы, дверные и оконные переплеты.
Окончив строительство, Йене умер в тот же год, в возрасте 80 лет, жена пережила его на 15 лет.
Бродить по замку можно часами, там какое-то бесконечное количество закоулков, галерей, лестниц, залов и комнат.
Можно забраться на верхотуру и пообозревать живописные окрестности. Кстати, мы там видели несколько свадебных съемок.
Очередная венгерская такса
Но и это еще не все...
Художником был не только сам Йене, но и его жена Илона (они и познакомились в Венгерской королевской школе рисования), и одна из дочерей.
И все это колоссальное пространство, включая сад, битком набито произведениями искусства (и семейства Бори, и других известных венгерских художников). Набито так, что уже просто не воспринимается. Тут и фрески, и скульптуры, и картины, и витражи...
Начну с того, что находится снаружи.
И множество, просто какое-то обцессивное количество и скульптурных, и живописных портретов Илоны, во всех возрастах и ипостасях.
А внутри - просто в глазах рябит, на стенах нет пустого места, до самого потолка все увешано плотными рядами. С подписями было тяжко - только на венгерском, и крошечные, где-то под потолком, и освещение не очень. Так что где чье, не разобрать.
Была откровенная кустарщина, но были и очень серьезные работы.